ОБЗОР ПРЕССЫ Печать

ОБЗОР ПРЕССЫ

с 04 февраля по 08 февраля 2013 года

04/02/2013 

Источник: «Российская газета»

Автор: Владимир Кузьмин 

Переход на личности

Государство продолжит подготовку управленцев для образования и здравоохранения

Премьер-министр Дмитрий Медведев встретился с участниками программы подготовки управленческих кадров в сфере образования и здравоохранения.

Программа стартовала в рамках одного из приоритетов развития страны - модернизации двух социальных сфер. В 2011 году во всех регионах страны на учебной базе Российской академии народного хозяйства и государственной службы началась работа по подготовке управленцев. "15 тысяч человек уже подготовлено. Это очень серьезная цифра, - констатировал глава правительства. - Но, конечно, с учетом общего количества управленческих кадров и в образовании, и в здравоохранении нам необходимо работу эту продолжать, а вам - и я на это искренне рассчитываю - применять свои знания на практике".

Смысл программы в продвижении лучших технологий в здравоохранении и образовании. Передовые проекты при этом для передачи опыта выкладываются в свободный доступ. Но, заметил премьер, нужно учитывать и зарубежную практику. "Далеко не всякий зарубежный опыт, конечно, применим к нашей действительности, но тем не менее общеметодологические вещи, да и какие-то конкретные идеи, вполне могут нами использоваться", - подчеркнул Медведев.

Профильные министры тоже высоко оценивают усилия по работе с управленцами. "Потому что, безусловно, успех любой организации, будь то школа, поликлиника или больница, в значительной степени зависит от руководителя. Мы понимаем, что роль личности здесь очень высока", - считает глава министерства образования и науки Дмитрий Ливанов.

По его словам, небольшой регион страны за счет программы может экономить 200 миллионов рублей и направить их на развитие того же образования или здравоохранения.

Роль личности в медицине и образовании велика, считает премьер

- Мы, безусловно, заинтересованы в продолжении этой программы, в ее расширении на другие секторы образования, например на уровень дошкольного образования, что для нас сейчас принципиально важно, на уровень дополнительного образования, - высказал Ливанов свое мнение.

В минздраве тоже готовы продолжать работу с кадрами в рамках программы. "Министерство здравоохранения очень высоко оценивает работу данного направления и данной программы, - заявила министр Вероника Скворцова. - Мы считаем необходимым продлевать это обучение".

Дмитрий Медведев всеобщее пожелание услышал, но высказался в пользу осторожного движения вперед, вспоминая, что, когда только начинался разговор о новых формах организации работы в школах и больницах, он сам видел в глазах педагогов и врачей испуг. "Действовать нужно осмотрительно, но двигаться вперед нужно обязательно и при этом понимать, чего мы достигаем в каждый конкретный момент", - заявил глава кабинета министров.

Премьер также сообщил о нескольких подписанных им постановлениях, напрямую касающихся развития образования. Во-первых, он утвердил субсидии регионам на модернизацию региональных систем общего образования на 2013 год в размере 40 миллиардов рублей. Во-вторых, субъекты получат субсидии для денежного поощрения учителям - тысяча лучших педагогов в этом году получат по 200 тысяч. Наконец, третье распоряжение касается субсидий на выплату денежного вознаграждения за классное руководство, которое получат 800 тысяч преподавателей.

Премьер-министр также поздравил Патриарха Кирилла по случаю его дня интронизации. "Служение Патриарха - это очень сложная миссия, и я надеюсь, что у вас все будет хорошо, - обратился Медведев к Патриарху на встрече с ним. - Я желаю, чтобы те особые отношения, которые установились в настоящий момент между Русской православной церковью, государством и всем обществом, укреплялись и служили на благо нашей отчизне".

Вчера же Дмитрий Медведев поручил своему заместителю Дмитрию Рогозину установить причины неудачного пуска ракеты "Зенит-3SL" в рамках "Морской старт". Руководитель Федерального космического агентства Владимир Поповкин до 15 февраля должен представить результаты расследования причин провала старта, включая предложения по ответственности должностных лиц и организаций.

Между тем

Дмитрий Медведев распорядился внести в Госдуму законопроект, устраняющий разницу в размерах пособия по уходу за ребенком матерям, уволенным в период декрета. Документ устанавливает единый подход к определению размера ежемесячного пособия по уходу за ребенком, лицам, уволенным в связи с ликвидацией организаций в период отпуска по уходу за ребенком и уволенным по тем же основаниям в период отпуска по беременности и родам. Если первые сейчас получают 40 процентов от среднего заработка (максимальный размер пособия - чуть меньше 10 тысяч рублей), то вторым размер пособия строго зафиксирован законом и в 2013 году составляет на первого ребенка 2454 рубля, на второго и последующих - 4908 рублей.

 

05/02/2013

Источник: газета «Новые известия»

Автор: Арфи Геворкян

Школа латания дыр 

Правительство выделит на модернизацию образования 40 млрд. рублей

В этом году регионы получат из федерального бюджета 40 млрд. рублей на модернизацию образования. Об этом сообщает пресс-служба правительства. Средства пойдут на обновление автопарка школ, капремонт и повышение квалификации учителей. Эксперты отмечают, что, несмотря на попытки властей контролировать расходы, модернизация носит половинчатый характер. Нередко школу подключают к Интернету раньше, чем к канализации.

Указанные 40 млрд. рублей – это последний транш в рамках трехлетней программы, направленной на модернизацию образовательной сферы. Всего государство выделило 120 млрд. рублей, причем половина этой суммы была потрачена в прошлом году, когда в стране избирался новый президент. В 2011 году на проект ушло 20 млрд. рублей. Оставшиеся 40 млрд. рублей будут направлены в регионы в этом году.

Средства предполагается потратить на приобретение нового оборудования, транспорта для перевозки учащихся, также за счет них планируется пополнить фонды библиотек, подключить образовательные учреждения к Интернету, провести профессиональную переподготовку учителей. Школы, которым требуется капитальный ремонт или реконструкция, могут рассчитывать на финансовую поддержку из федерального бюджета. Из него же в этом году будет выделено 11,45 млрд. рублей на выплаты учителям за классное руководство. Эти пособия получат около 800 тыс. человек. Кроме этого, работники, признанные лучшими учителями, получат в качестве денежного поощрения 200 тыс. рублей.

Как пояснила «НИ» директор центра прикладных экономических исследований и разработок Института развития образования Татьяна Абанкина, согласно формуле расчета распределения этих средств между регионами, несколько большие суммы получат бедные регионы. Кроме того, при распределении сумм субсидий учитывалась численность школьников и студентов в субъектах РФ. «На самом деле срок действия проекта составляет не три года, а фактически два учебных года, – констатировала эксперт. – Его начали финансировать с сентября 2011 года. И за это время действительно произошли значительные изменения. Но в целом, несмотря на жесткий контроль, многие инфраструктурные проблемы остаются нерешенными. Есть школы, в которых нет спортивных залов, оборудованных стадионов, а только дворовая площадка. Есть школы, которые подключили к Интернету, но забыли подвести центральную канализацию».

Что касается заработной платы учителей, то, по словам Татьяны Абанкиной, эта проблема отдана на решение регионам. В последние два года бюджеты субъектов выделили на эти цели около 20 млрд. рублей, в результате чего, согласно данным Минобрнауки, в 29 регионах зарплата учителя уже доведена до средней. В Москве, например, средняя зарплата учителя составляет 142% от средней по городу. В то же время средняя зарплата учителя по стране к концу прошлого года составляла 25,2 тыс. рублей.

 

06/02/2013

Источник: МК.ru

Автор: Марина Лемуткина 

Что вуз грядущий нам готовит?

В ближайшие год-два закроется треть государственных высших учебных заведений и три четверти частных 

Вузовское сообщество никак не переварит итоги недавнего мониторинга эффективности вузов. О его плюсах и минусах, об истинных причинах закрытия РГТЭУ и о посмертной судьбе сливаемых вузов «МК» рассказал глава комиссии Общественной палаты по развитию образования, ректор Национального исследовательского университета — Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.

 

— Ярослав Иванович, министерский мониторинг эффективности вузов многие ругают, а его итоги называют спорными. Может, он нам вовсе не нужен?

— Однозначно нужен! Да и 50 показателей, изначально собранных Минобрнауки, в комплексе давали четкое представление о месте каждого вуза в каждом регионе, по каждому направлению. Их бы Минобру опубликовать — и предоставить обществу и самим вузам месяц-другой для сопоставления и обсуждения.

А вот теми пятью критериями, которые Минобр выбрал из 50 и обнародовал в конце года, обойтись, очевидно, нельзя. И тем более нельзя было на их основе делать какие-то обобщения и даже оргвыводы. Взять, к примеру, число иностранных студентов. Это же совершенно случайный показатель! Часто «иностранные студенты» — граждане восточных стран, торгующие на рынке, а в вузе якобы изучающие русский язык и потому проживающие в его общаге. Вуз бодро рапортует, что у него 300 студентов-иностранцев, и ходит в передовиках. А соседний — приличный — набрал всего 20 иностранных студентов, но настоящих. И оказался в хвосте.

Реальную встроенность вуза в мировое образовательное сообщество показывают не 1—2 показателя, а минимум 4: иностранные преподаватели, иностранные студенты, международные публикации и совместные программы! Таким образом, ошибка №1 — произвольный выбор пяти показателей из 50. А ошибка №2 — принципиальная неприменимость части показателей к ряду вузов. К примеру, к творческим применим всего один: общие доходы на одного преподавателя. ЕГЭ там не работает, да и науки, понятно, нет, какая наука — они ж на сцене играют…

— По-вашему, эффективность вузов технических, гуманитарных и творческих нужно мерить по-разному?

— Универсальные показатели есть, просто другие. Один я уже назвал, и тут надо отдать должное Минобрнауки. В этом году они впервые не раздадут бюджетные места «от достигнутого», а проведут конкурс на контрольные цифры приема и распределят бюджетные места среди вузов, показавших в 2012 году лучшее качество приема и лучшую цитируемость научных работ.

Есть еще два показателя, но в стране пока нет по ним данных. Первый — востребованность выпускников вуза на рынке труда: работают ли они по специальности и сколько зарабатывают за первые пять лет после вуза (только оценивать надо по регионам: понятно, что в Москве зарплаты будут больше).

Второй — качество не приема, а собственно обучения в вузе. Измерить его можно, надо лишь ввести независимый от вуза выпускной экзамен в бакалавриате. Можно через тесты наподобие ЕГЭ, а можно через независимые комиссии из других вузов. Эта идея также годами обсуждается, но не реализуется. А зря! Желающих протестировать при оценке вузов по этим показателям нашлось бы немного! Недавно на одной телепрограмме я встречался со студентами из РГТЭУ. Разговорился с гримершей после передачи — выяснилось, что девушка закончила престижную специальность «Международные отношения» в этом самом РГТЭУ! До сих пор жалею, что узнал об этом лишь после эфира, — это ли не показатель эффективности данного вуза?!

Уверен, что надо разрабатывать в первую очередь вот эти два показателя, о которых я говорил.

— А это реально?

— Вполне. Национальное социологическое обследование (ведь надо получить так называемую репрезентативную выборку по каждому направлению в каждом вузе) обойдется государству в 300—500 миллионов рублей. Много? Сравните это с потерями, которые несет общество сегодня, когда финансирует высшее образование фактически вслепую. Пусть псевдообразование занимает 15% бюджетных мест, а еще 15% — образование нормальное, но невостребованное. 30% от сегодняшних 400 миллиардов — это 130 миллиардов рублей. Ежегодно вылетающих в трубу.

И пусть министерство (а еще лучше — Росстат) ежегодно публикует обобщенную информацию: в таком-то вузе по такой-то специальности выпускники в среднем получают столько-то. А по профессии работает столько-то. И если окажется, что 80% выпускников программы устроились не по профилю, у государства должен возникнуть вопрос, правильно ли тратятся деньги налогоплательщиков.

— Среди вузов с признаками неэффективности оказались брендовые. Чьи огрехи тут вылезли: этих вузов или принципов «подсчета» их эффективности?

— И то, и другое. С одной стороны, чтобы попасть в «красную зону», вуз должен был набрать четыре минуса из пяти. Проблема востребованных вузов, включая РГГУ и МАрхИ, — нехватка площадей. Это, пожалуй, самый удивительный показатель! Спрашиваю в Минобрнауки: «Ваш норматив — 11 кв. метров на одного студента. А если у какого-то вуза вдвое больше, это хорошо или плохо?»

Там задумались, потом говорят: вроде хорошо. Выходит, если невостребованный вуз обвалил прием с 1 тыс. до 300 человек и в результате получил 30 кв. м на студента — это хорошо, а суперпопулярный РГГУ с его 5,5 кв. м — плохо? При чем здесь неэффективность вуза?! Просто учредитель (государство) должен у тех площади забрать, а РГГУ — добавить. И РГГУ остался бы в зеленой зоне. Зато больше десяти столичных технологических вузов, работающих последние 20 лет просто «в никуда» и сокращающих прием, остались в «зеленой зоне» мониторинга. Продолжают кое-как существовать, потихоньку сдавая свои многочисленные площади.

Правда, с другой стороны, остальные показатели гуманитарных вузов тоже не очень хороши: они слишком мало зарабатывают и довольно вяло ведут себя на рынке. Конечно, малые доходы по науке означают, что гуманитарии у нас плохо финансируются. Гранты РГНФ так малы, что мы в Вышке, например, доплачиваем еще столько же своим ученым, которые их выиграли. А в РГГУ такой возможности нет, и наука там страдает, хотя в вузе есть и научные школы, и отдельные интересные ученые, а самое главное — рынок труда. Выпускники РГГУ — крепкие профессионалы, особенно их историки или философы, на равных конкурирующие с выпускниками лучших вузов. По последнему рейтингу востребованности вузов среди самых сильных абитуриентов — победителей олимпиад и конкурсов — РГГУ на 10-м месте в стране, это очень хороший показатель. А если мерить науку не деньгами, а публикациями, то и РГГУ, и МАрхИ выглядят вполне достойно. Так что в этом смысле надо говорить не столько об их недостатках, сколько о недостатке критериев оценки.

— По остроте эта тема может соперничать лишь с судьбой студентов неэффективных вузов! Минобрнауки обещает доучить на прежних условиях...

— Да, для студентов ничего не изменится!

— Но знаете, как у Высоцкого: «Где деньги, Зин?!» Неужто даст Минфин?

— Думаю, ничего не даст! Разницу в стоимости образования, причем весьма существенную, будет доплачивать Минобрнауки или сам вуз, в который вольются студенты. Именно это, к примеру, делает Вышка в отношении студентов присоединенного к нам МИЭМ. Мы правопреемники — значит, платим и будем платить до конца их обучения: за дополнительный английский для платных и бесплатных студентов, за то, чтобы поднять зарплаты преподавателям присоединенного вуза. Все расходы, связанные с обеспечением минимального качества образования ложатся на принимающий вуз!

Мы давно говорили, что главный вопрос реструктуризации — это то, что многих студентов придется переучивать, так как на прежнем месте их фактически не учили. А на это нужны значительные средства. Но вопрос, как всегда, завис. Вот и университет им. Плеханова, думаю, столкнется с большими сложностями в связи с присоединением РГТЭУ. Подарочек тот еще: как гирька человеку, который собирается нырять в море. А жаль! В последнее время Плехановский университет хорошо развивался, а теперь из вуза, стремящегося войти в ведущую группу, может стать вузом средним. И все это потому, что Сергей Николаевич Бабурин решил закрыть свой РГТЭУ.

— Как Бабурин? Зачем ему закрывать вуз, где он был ректором?

— Его ректорский срок как раз кончался. А он решил вернуться в политику, из которой пришел. Как ректор он, мягко говоря, мало чем прославился — разве что присуждением степени почетного доктора Муаммару Каддафи месяца за три до свержения того. А сейчас ему было нужно максимально скандализировать ситуацию. Чтобы о нем, Бабурине, говорили все каналы, все СМИ. Помните ведь — любая публикация о тебе хороша, если это не некролог. Поэтому-то он сразу заговорил, что «его» вуз хотят захватить, и не кто-нибудь, а Вышка! То есть это такой заговор либералов против националистов.

К изумлению нашего коллектива. У меня нет впечатления, что Ливанов имел планы присоединить РГТЭУ к кому-то и вообще имел какие-то конкретные планы в отношении этого вуза. Не такой он заметный. Не начни Бабурин бастовать против фантастического «присоединения к Вышке» — глядишь, вуз существовал бы до сих пор. А так он спровоцировал государство — министерство же не может допустить, чтобы руководители подведомственных вузов публично вытирали об него ноги. На это и был расчет — выйти на первые полосы. А что там с вузом станется — да бог с ним. Вуз свою роль в бабуринской карьере уже сыграл.

— Но ведь протестовали и студенты РГТЭУ. Ребята не знают, чего ждать от присоединения, каковы его условия, последствия. Этого им никто не объяснил, и, к слову сказать, не только в этом вузе. Думаю, это явный просчет властей. Необходимы какие-то информационные каналы! Но какие?

— Мне кажется, глава Минобрнауки должен был уже в декабре встретиться со студентами и четко сказать: «Никого выгонять не будем, преподаватели остаются, плату за обучение повышать не будем». И сослаться на реальные прецеденты. В Вышке, например, у студентов из МИЭМ есть возможность дополнительно изучить предметы, которые они прошли слабо. А у преподавателей — целый год получать повышенную зарплату и лишь затем выйти на конкурс.

— С будущего года в мониторинг эффективности войдут негосударственные вузы. Что будет с их студентами в случае закрытия? Государство их не бросит?

— Конечно, не бросит: государство отвечает за всех студентов, как коммерческих, так и некоммерческих. Кстати, уже в 2012 году три четверти негосударственных вузов не приняли ни одного студента-очника и ведут сейчас в основном краткосрочные курсы. Конечно, судить о вузе по форме собственности нельзя: есть отличные негосударственные вузы и государственные — полный отстой. Но общий тренд очевиден: большинство частных вузов схлопнулись либо эволюционируют в институты дополнительного образования.

— А мониторинг эффективности этот процесс ускорит...

— Думаю, что в ближайшие год-два исчезнут до трети государственных вузов, три четверти негосударственных и порядка двух третей филиалов. И закрывать их будут не чиновники, а абитуриенты. Голосуя ногами. Смысл мониторинга — в информировании общества и абитуриентов, и только после этого его результаты можно использовать для каких-то организационных мер.


07/02/2013 

Источник: РИА Новости 

Ливанов заверил, что сокращения сельских школ в России не будет
Министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов заверил учителей, что сокращения сельских школ больше не будет.

"Масштабного сокращения сельских школ больше не должно быть и мы за этим будем следить", — пообещал в четверг на встрече с сельскими учителями Ливанов.

По его словам, за последние десять лет количество школ по всей России сократилось на 16-17%. Ливанов добавил, что сегодня достаточно ресурсов: и финансовых, и технических, и организационных, чтобы обеспечить высокий уровень обучения, независимо от количества выпускников.

 

 

08/02/2013 

Источник:

Журнал "Коммерсантъ Weekend", №4 (298),

«Знакомые советские рифмы»

Новые списки книг для школьников и более серьезные угрозы российскому образованию

Преподаватель литературы с 35-летним стажем Елена Вигдорова обсудила с Анной Наринской, есть ли логика в новых списках книг и других реформах российского школьного образования.

Анна Наринская: Преподавание литературы в школе последние года два обсуждается так страстно и сбивчиво, что трудно добраться до сути. Вот, например, список "100 книг", спущенный недавно Министерством образования, и объявление об экспериментальном вводе в некоторых школах "модернизированной программы", в которой несколькими классическими произведениями пожертвовали в пользу текстов современных авторов,— в жарких дискуссиях эти два события как-то слились в одно...

Елена Вигдорова: Нет, это две разных вещи: "100 книг" предлагаются для внеклассного чтения, а "модернизированная программа" — это то, что, скорее всего, ждет школьников в будущем в обязательном порядке.

А. Н.: "100 книг" — это же ответ Министерства образования на предвыборное пожелание Владимира Путина. В одной из программных статей он тогда предложил "в рамках выработки общего для всей страны культурного кода" составить список их 100 книг, этот код несущих. И вот спустя год Министерство образования разразилось списком, куда вошли, например, роман Валентина Пикуля "Реквием каравану PQ-17" и исследование Александра Горянина "Россия. История успеха". А "модернизация" программы, предлагающая вроде бы разменять Куприна с Пелевиным — это продолжение школьной реформы. То есть, да, это разные вещи, но все-таки на каком-то теоретическом, общем уровне между ними, кажется, есть связь.

Е. В.: Это, по-моему, связь на уровне знакомых советских рифм. Когда, например, перед апофеозом репрессий запрещают аборты. То есть накануне того, как уничтожить массу человеческих жизней, запрещают — вполне гуманно по тем временам — покушаться на жизнь плода. Мне кажется, что это буквально из этой серии. С одной стороны — идет поход против образования, против образования вообще и против гуманитарного образования в частности, и ясно, что ничего хорошего от этой "модернизации" ждать не приходится, а с другой — вот теперь каждый у нас прочитает 100 книг. А среди них все-таки есть не только те, которые вы упомянули, но и замечательные — "Очарованный странник" Лескова, "Дар" Набокова. Хотя при этом не забыли нам вернуть, впарить "Как закалялась сталь" и "Повесть о настоящем человеке".

А. Н.: Вы знаете, этот список на меня в первую очередь производит впечатление страшной халтуры. Что это не то чтобы даже нам что-то намеренно впаривают, а просто взяли какой-то "РОНОшный" список начала 80-х и добавили, с одной стороны, философа Ивана Ильина, а с другой — Довлатова. Вообще, когда глядишь на этот перечень, все разговоры о неизвестно кем предложенных "пяти тысячах наименований", из которых эти книги будто бы отбирали никому не известные эксперты, кажутся просто смехотворными.

Е. В.: Мне это скорее напоминает, как в начале 90-х я приехала к подруге в Израиль и ее сын — школьник — показал список русской литературы, который им дал учитель. Я тогда удивилась — уж больно он был странный. А моя подруга — филолог — сказала: "Ну как же, что у него было в чемодане, то он и ввел в программу". Но хоть эти "100 книг" и производят впечатление некоторой свалки, все же в списке есть высокая, скажем так, идеологическая направленность. Из него всякому становится ясно, что у нас была великая эпоха, великая страна и в ней было много республик. Западная литература нам конечно не нужна, никаких там шекспиров, а вот бывшие советские республики — это обязательно. Кто знает — может быть, мы их обратно завоюем? То есть это, конечно, дурацкий список, но это дурацкий имперский список. И вообще, не должно быть "путинских списков" ни по литературе, ни по чему другому. Когда Иосиф Виссарионович высказался в том роде, что "Девушка и смерть" Горького посильнее "Фауста" Гете, то, скажите, кто бы мог себе позволить не прочитать этого великого произведения? И вполне может дойти до того, что если Путин нам рекомендует 100 книг, то попробуйте их не прочитать.

Но все-таки сейчас, мне кажется, шум, поднявшийся вокруг этого списка, отвлекает внимание от других — по-настоящему серьезных — проблем.

А. Н.: А что для вас "по-настоящему серьезные" проблемы?

Е. В.: Да то же, что и для всех. Объединение классов — когда два небольших класса в параллели сливают в один большой. Объединение школ. Таких историй уже очень много. Когда хорошую небольшую школу "сливают" с большой и бессмысленной и меняют директора. Изменившаяся система финансирования школ, про которую я, как неспециалист, могу рассуждать, конечно, не в деталях, а только со своей колокольни. И с этой колокольни я могу сказать вот что: школе сейчас невыгодно иметь преподавателя высокого ранга — четырнадцатого или пятнадцатого разряда,— потому что на него уйдет слишком много денег. И вообще, страх переплатить учителям он все время присутствует. Считают, может быть, что они могут зарваться.

Уже ясно, что потихоньку будет снижаться количество гимназий, лицеев, спецшкол — потому что всех надо учить одинаково. Почему всех надо учить одинаково? Вы не знаете? Вот и я не знаю.

А что до списков — у нас есть главный список книг. Это школьная программа. Она чуть-чуть меняется, но в принципе идет из века в век. Есть Пушкин, есть Лермонтов — ну и слава богу.

А. Н.: Чуть-чуть меняется? А, по статистике, количество часов литературы в старшей школе за последние 20 лет уменьшилось вдвое! И теперь за счет этих часов надо будет проходить Пелевина и Улицкую, а не того же Куприна. Что, по-моему, неправильно, потому что модные современные книжки дети и так прочтут, а Куприна — нет.

Е. В.: Они не только Куприна не прочтут, но и Толстого — эти четыре тома их просто пугают. Не говоря о том, что современную литературу учителям трудно давать — она еще не отстоялась и к тому же совершенно методически не разработана. Вообще в школьной программе должен быть тот костяк классики, который был всегда. И та литература ХХ века, без которой нельзя уже воспринимать историю культуры. Для нас культурный ландшафт ХХ века очень сильно изменился с отменой цензуры. Когда мы "официально", так сказать, узнали, что существует "Дар" Набокова. Когда появился Солженицын, и мы поняли, что самой смелой книгой ни в коей мере не является "Иду на грозу" Даниила Гранина. Когда появилась "Жизнь и судьба" Гроссмана и стало понятно, что без симоновских "Живых и мертвых" можно вполне обойтись. Поэтому программа литературы ХХ века должна быть серьезнейшим способом переосмыслена.

А. Н.: А что вообще, по вашему мнению, произошло с преподаванием литературы в последние годы? Ну если попытаться "измерить общую температуру по больнице".

Е. В.: А как ее мерить? Даже в советское время, когда вроде бы уроки литературы были идеологизированы до невозможности, бывало по-разному. Мне довелось учиться у очень серого словесника и у абсолютно гениальной учительницы. Такая была Калерия Федоровна. В 68 году в обычной московской школе она вела факультатив по серебряному веку. И были занятия по Гумилеву. Начинала она их так: "Ну сначала скажем, что он бяка, а теперь начнем разговор". А в 76 году, еще даже не закончив институт, я пошла работать в школу в совершенно пролетарском районе, где рядом со мной работала замечательная учительница Валерия Михайловна Герлин-Айхенвальд — знаменитая Вава Айхенвальд. Потом ее, как диссидентку, правда, из этой школы попросили. И все же некоторое время она там преподавала — с блеском.

Но степень профанации была колоссальной. Вот я помню выпускной экзамен. Все дети, разумеется, должны получить "положительные" отметки. Меня посадили в класс, и я писала сочинения за нескольких двоечников. А Валерия Михайловна время от времени заглядывала в класс и говорила: "Лена, помни, ты пишешь на тройку".

А. Н.: То есть все упирается в личность учителя? Но тогда как-то выходит, что все зависит от персоналий, а с чиновников от образования взятки гладки. Нет, нельзя на территории огромной России рассчитывать только на хороших учителей.

Е. В.: Рассчитывать на них нельзя. Но можно их взращивать. А не угрожать закрытием будто бы неэффективным, согласно неясно каким рейтингам, вузам. Не сливать классы, так чтобы учителю не хватало на учеников времени и он не мог быть хорошим просто по умолчанию.

А. Н.: И зачем же все это делается? Знаете, когда на радио обсуждают проблемы образования, туда обычно наперебой начинают звонить люди и утверждать, что нынешние реформы — это намеренная "дебилизация" населения. Понятно, что я думаю обо всех этих теориях заговора, но иногда тянет с ними согласиться.

Е. В.: Я тоже не сторонник теорий заговора. Но о том, что любому правительству удобнее управлять стадом баранов, чем образованными людьми, писал еще Денис Фонвизин в пьесе "Недоросль". Там Стародум говорит, что для того, чтобы управлять просвещенными подданными, государь должен быть премудрым. А чтоб управляться с, как он говорит, истуканами, премудрости не надо: "Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину". В общем-то, так оно и есть.

Пресс-служба Профсоюза